1. Имя.
Lilian Sullivan \ Лилиан Салливан

2. Возраст.
19 лет

3. Факультет, курс
Искусство, 2 курс

4. Биография.
Самое банальное рождение, совершенно обычная жизнь с разного цвета полосами. Развод родителей. Отчим Дек. Рождение маленькой Эйдриан. Слишком скучно, слишком пресно. Особенно для Лилиан Салливан, привыкшей с самого рождения жить от крайностей к крайностям. Слишком яркая, слишком независимая, слишком своя. Не раз именно это доставляло массу неприятностей как родителям, так и самой юной мисс. Казалось, что так оно и закончится, если бы Лил не решила взять себя в руки и добиться того, что полностью соответствовало её характеру.
Одно время – сразу после того, как Лилиан окончила школу, - между сёстрами складывались прекрасные отношения, хотя виделись они не часто. Без согласия Дека и Марлены Лили села на автобус и отправилась в Нью-Йорк, надеясь стать моделью. Дек предсказывал скорое возвращение беглянки – не позже, чем через месяц, - но, к всеобщему удивлению, дела Лил сразу пошли в гору. В 16 лет она подписала контракт с агентством «Марракеш» и снимала пятикомнатную квартиру в Сохо. Девушка посылала младшей сестре открытки из разных экзотических мест вроде Ямайки и каждую неделю звонила.
Тогда всем казалось, что Салливан-старшая отлично устроилась в жизни, и это соответствовало истине. Правда, недолго. Однажды преуспевающая модель возвращалась со съёмок на Каймановых островах и во время таможенного досмотра в нью-йоркском аэропорте Кеннеди из её сумочки выпала сигарета с марихуаной. Итог: двести часов общественных работ и расторжение контракта с «Марракеш». Так закончилась беспечная жизнь девушки.
Лили, конечно, могла бы напрячься и как-нибудь выкрутиться из этих неприятностей, но она ударилась в бега и объездила полсвета, заявив, что у неё проснулась «жажда приключений». Она посылала Эйдриан открытки, звонила, чтобы рассказать, куда на этот раз занесло блудную сестрицу.
А потом всё прекратилось. Лил перестала звонить и писать. Дек с Марленой сбились с ног, пытаясь разыскать её, но все старания были тщетны. Родители звонили чиновникам и полицейским, помещали объявления в газетах и журналах, наняли частного детектива – всё безрезультатно. Потом умерла Марлена. Эйдриан перешла в старшую школу. Вскоре ушёл из жизни Дек. А за это время произошло вот что. Беспечная девочка баловалась наркотиками со своим берлинским парнем и хватила лишнего. Передозировка. Ухажёр её не стал изображать из себя благородного Тристана и смылся, оставив подружку корчиться в луже собственной рвоты на полу его семейного особняка, располагавшегося в одном из самых фешенебельных районов города.
Утром девушку обнаружила домработница – она-то и вызвала неотложку. Лилиан в коматозном состоянии забрали в больницу, где та провалялась без сознания почти неделю, а когда пришла в себя, ничего не помнила. Проходили неделя за неделей, пролетел месяц. Наконец её перевели в некую швейцарскую клинику, специализировавшуюся на подобных случаях. Помимо проблем с памятью, в клинике лечили наркозависимость, а поскольку злоключения Лил начались как раз с наркотиков, то заведение сочли идеальным местом для реабилитации.
Доктора надеялись, что амнезия пройдёт сама собой. А пока для себя и окружающих девушка оставалась пациентом «Икс». Тем временем запросы, посылаемые в посольство США в Бонне – произношение выдавало в ней американку, - не принесли результатов. По словам сотрудников, никто из объявленных в розыск граждан не соответствовал её описанию. Не поступало также заявлений о найденных паспортах, куда бы была вклеена похожая фотокарточка. Одним словом, установить гражданство пациентки невозможно…
А вот дальше случилось самое интересное. Одним тёплым весенним деньком Лили вышла из клиники и направилась к эспланаде с ресторанами, её взгляд остановился на стареньком плакате с рекламным кадром из фильма «Потерянный, одинокий, злой», где в перечне исполнителей главных ролей числилась Лилиан Шовин… Лилиан! На неё потоком хлынули воспоминания. Она вспомнила своё имя. Берлинского ублюдка. И даже название компакт-диска, под который этот мерзавец сделал её укол: Аланис Моризетте. «Кайфовая пилюлька».
Через два дня мисс Салливан встретилась с адвокатом, а две недели спустя родители берлинского засранца пошли на добровольное урегулирование тяжбы: взамен на обещание «fräulein» исчезнуть из жизни их сына и воздержаться от судебного иска они учредили в её пользу доверительный фонд. Так и закончилась та история: полмиллиона долларов – и богатой немецкой семейки в памяти Лилиан Салливан больше не существует. Но хуже всего было то, что новая Лил стала другой – не совсем прежней. Каждый день в 4 и 9 – свидание с пилюлями (электронное чириканье часов напоминало о необходимости принять лекарство). Лекарство представляло собой смесь солей лития. Врач сказал, что их используют  при лечении «биполярного расстройства» или маниакальной депрессии – попросту говоря, девушка страдала перепадами настроения. Как и все нормальные люди, она переживала свои взлёты и падения. Только вот взлетала Салливан на самую орбиту, а падала так, что могла заработать антракоз, которым болеют разве что шахтёры. Литий же помогал ей держаться посредине между этими двумя крайностями – совсем неплохо, если вам  нравится тихое, размеренное течение жизни.
Лилиан Салливан вернулась в Америку. Она жила одна, даже не думая посещать могилы родителей или возобновить связь с сестрой. Деньги позволяли жить на широкую ногу, не заботясь ни о чём. Не понятно зачем, но Лил решила вернуться в Германию. Чёрт знает, почему именно туда, но здравомыслием девушка особо не отличалась (если учитывать происшествия в Берлине). Вскоре девушка поступила в Мюнхенский университет. И именно здесь жизнь перевернулась вверх тормашками, давая возможность снова дышать полной грудью, забыв о прежнем затворничестве. Ей хотелось действовать, принимать участие в университетской жизни. Лили снова начала заниматься рисованием, что позволяло устраивать редкие, но достаточно успешные выставки.

Лилиан болезненно переживала отказ, но в итоге просто решила сделать всё, как было раньше. Обычное музыкальное сопровождение, что звучало с колонок. Больше ничего. Никакого ЕГО. Никакого фортепиано. Очередная ночная прогулка, визит в старую студию, что вечно дышала тишиной. Вечно? Да, но только не в этот раз. Из одного класса доносилась чудная мелодия, печальная, до ужаса, но она заставляла рой мурашек пробегаться по коже. И хотелось мечтать, закрыв глаза, забывать о реальности и переставать быть собой хотя бы на мгновение. Любопытство брало верх и Салливан заглянула в класс, откуда неслась чарующая мелодия. Луна освещала помещение, давая глазам возможность видеть музыканта. Это был ОН. Очаровательный парень, который буквально пару часов назад сказал, что давно уже не играет. Вот только не хотелось обижаться, не хотелось подойти и сказать: «Врун». Нет... Хотелось просто слушать, просто наслаждаться. И разгадать тайну человека, что был так груб, но так чарующе играл.

Лили снова пришла в старую студию. Тишина резала слух, разносясь по ветхому помещению. Ничто не могло даже намекнуть на присутствие другого человека, если бы внезапно тишину не нарушила тихая мелодия, что доносилась из класса.

С тех пор Лил больше не была одинока. Впервые после полного изменения её жизни, девушка нашла человека, которому может открыть и душу и сердце, забывая о всех отходных путях, переставая юлить и скрывать что-либо. Кажется именно тогда говорят, что человек находит родственную душу, как бы громко это не звучало.
Но не долго счастье длилось. ОН уехал. Девушка до сих пор не знает причины, но всячески старается залатать огромную рану в груди. Кто знает, может просто не хватает другого ЕГО, кто сможет этот процесс ускорить?

5. Внешность.
Что можно сказать о Лилиан Салливан? Ничего особенно, если честно. Хотя вы вполне могли встретить её фотографии в некоторых известных журналах. И не раз. Но разве это важно? Ни капельки, особенно если учесть, что с этим давным давно завязано. Красивая? Нет. Милая? Возможно. Не будем кривить душой, посмотреть есть на что. Или может было? Судить проще, глядя, со стороны. Если сравнивать старые фотографии с реальной девушкой, можно заметить кое-какое несоответствие. Но ведь жизнь, а так же то, что случается, имеет привычку оставлять свой отпечаток на каждом лице. На каждом фото можно заметить среднего роста девчушку, с достаточно привлекательной фигурой. Пожалуй, всё это осталось прежним. Ровный загар теперь совершенно чужд. Кожа девушки достаточно бледная, хотя без болезненной синевы, которая раньше присутствовала всё время. Лил достаточно худенькая, хотя, опять же, болезненность уже пропала ( а чего вы ждали от бывшей наркоманки?). Тонкие руки и ноги, аккуратные ладони и ступни, всё то, на что меньше всего обращается внимание, но то, что может дополнить образ окончательно.
Мягкий овал лица, чёткие черты – именно то, что привлекало в первую очередь. Вот только один вопрос сейчас или тогда? Карие глаза, цвета дорогого бразильского кофе, никак иначе, будоражили воображение. Порой казалось, что одни смотрят глубже, чем рентгеновский луч. Пронзают насквозь? Можно и так сказать. Прямой нос. Такой иногда называют художественным. Вот только крылья широковаты, чтобы назвать его идеальным. Пухлые коралловые губы, что вечно растягивались в обезоруживающей улыбке, теперь почти всё время сомкнуты. И радость можно заметить лишь в приподнятых уголках. Тёмные каштановые локоны до сих пор обрамляют худенькое личико, заставляя глаза казаться ещё глубже, а синяки под глазами почти исчезать.
Бывшая небрежность и хулиганство в одежде уступили место женственным и элегантным нарядам. Хотя, по правде сказать, Салливан не упускает возможность вернуться в прошлое и одеть что-то такое, что не вяжется с её поведением. Макияж  - лишь мягкие прикосновения кисти и блеска, не более. Яркость, что раннее была заметна на снимках, исчезла вместе с тем блеском, что раньше отражалась в глазах.
Казалось бы, всё осталось прежним, но те, кто знал Лили до того, как жизнь дала поворот, заметил бы изменения сразу же, даже не присматриваясь.     

6. Характер.
Яркая, задорная, капризная, бунтующая, сводящая с ума и привлекающая к себе внимание. Такой она была когда-то. Вот только жизнь, в своё время, полетела в пресловутые Тартарары. Как банально. Даже скучно. Вот только человека, словно, подменили. Никакой наркоты, никакого адреналина в кровь. Лишь литий, что принимается 2 раза в день, чтобы не скатиться с катушек. Да уж, когда твоё настроение меняется слишком непредсказуемо и резко, это достанет кого угодно. Вот она брызжет энергией, а вдруг – вообще ничего не хочется делать. Но Лил с этим борется. Для всех окружающих она здорова. Затворничество стало второй натурой. Чем меньше видишься с людьми, тем меньше ты в них разочаровываешься. Нет, она не замкнута полностью ото всех. Как обычный и нормальный человек, Лилиан улыбается людям, кивает в ответ, отвечает на вопросы. Но всё это происходит лишь с теми людьми, кто на самом деле этого заслуживает, кто нравится или просто не действует на шаткие нервы.
Мужчины. Они могут быть друзьями, она может с ними флиртовать. Но сердце для сильного пола закрыто навсегда (или так только кажется на первый взгляд). Достаточно было один раз напороться на массивные грабли, проломить черепушку, чтобы отвернуться от них, забыв о том, что так нормально. Наверное, только по этой причине её можно уличить в бисексуальности.
Порой слишком вспыльчива или ранима, страстна до безумия и нежна одновременно. Её легко прочитать, легко встретить, но, чаще всего, невозможно забыть. 

7. Таланты, увлечения.
Талант более-менее проклёвывается в рисовании.
Увлечения? Сложно сказать с ходу. Зависит от настроения и окружения. Сложно встретить без книги, когда сидит в кафе или парке одна.

8. Ориентация.
Би

9. Ваше имя/прозвище и связь.
Карина
Аська - 247965783

10. Пробный пост
С другой игры можно?

...Мне не нужен доспех побежденной Камиллы,
Ни горделивый трофей, ни добыча; делами иными
Пусть я стяжаю хвалу, пусть вернусь и без славы в отчизну ,-
Лишь бы своей мне рукой извести эту злую заразу !
- А, так ты в курсе нашей маленькой беседы в душевой?
Ты ещё решил посмеяться надо мной? Я надавила на твою шею сильнее, чтобы ты больше не мог говорить. Меня всю трясло от ярости. Маленькая беседа в душевой? Да за такой милый разговорчик убить тебя мало. Пытать. Долго. Искусно. Чтобы не осталось и кусочка живой кожи, чтобы от боли ты сошёл с ума и умолял о быстрой смерти. Тебе даже не представить, сукин ты сын, что со мной творилось. Мне казалось, что я никого так ещё ненавидела, как сейчас тебя. Очередной пацанский выпад. Залезть в душу и наплевать там так, чтоб стало тошно. Арден, неужели всё это время я так заблуждалась, цепляя тебе нимб на голову, где давно уже были рога, подаренные тебе Сатаной? Мне хотелось раз и навсегда стереть эту ухмылку с твоего лица, сделать так, чтобы захлебнулся в собственной крови. Каким же нужно быть подонком, чтобы каждый раз умудряться наплевать на всё святое, переступить через грань дозволенного? Да, нужно быть тобой. Но рано или поздно это аукнется, можешь даже не сомневаться. И если не я поставлю тебя на место, то точно найдётся человек, которому это удастся. Мне показалось или в твоих глазах на самом деле промелькнул страх? Я улыбнулась. Этим доставил мне удовольствие. Осталось лишь свернуть тебе шею, чтобы это было кульминацией. Вот только ты точно был сыном Дьявола. Ведь только ты мог так просто вырваться из того маленького плена, что устроила я. Ты легко оттолкнул меня к противоположной стене. От удара у меня потемнело в глазах, хотя ты это и не заметил. Какой же придурок построил такие узкие коридоры? Твои длинные пальцы охватили мою шею, не давая кислороду поступать свободно, как ранее. Мне было противно от каждого касания. Мне стало стыдно за себя. Какой же наивной дурой я была, так спокойно впустив тебя в дом, открыть тебе почти все свои секреты. Странно, что ты ещё не объявил всему городу, что я наркоманка и психопатка. И как же ты ещё сдерживался, чтобы не рассказать Фредерик о поцелуе? Или это на очереди, подонок?
- А она тебе все рассказала? Все полностью?..
Нет. И ты мог это даже прочесть по глазам, стоило услышать о том, что Фредерик сама напоролась на нож. Я знала всё лишь в общих чертах, но этого хватило, чтобы я хотела увидеть тебя в гробу. Ты сжал моё горло сильнее. Мне было больно, мне стало страшно. Неужели ты прихлопнешь меня раньше, чем я смогу тебе отмстить? Нет, Арден, уж точно не сегодня. Я ещё даже не попыталась тебя уничтожить.
Проблемы? Проблемы сейчас только у тебя, сволочь ты эдакая. Острый каблук опустился на твою ступню. Хватка ослабла, ведь тебе было больно. Я схватилась за лацканы твоей куртки, снова прижимая к стене. Мы словно танцевали танго в этом узком коридоре, но каждое па сопровождалось лишь болью. Я дёрнула тебя так, чтобы ты снова ударился головой. И ещё раз.
- Значит тебе смешно? Вздумал в игрушки поиграть? Высоко взлетел, Арден. Слишком.
Я дёрнула ещё раз, слыша глухой удар, когда снова прижала к тебе к стене. На этот раз я держала крепче. Ярость затмевала рассудок. Она же и ослабляла. Мне хотелось убить тебя прямо здесь, в этом коридоре, но даже я знала, что не могу этого сделать. Мне оставалось лишь повторно ударять тебя о стену, пока я совсем не ослабла. Я села на пол, прислонившись к противоположной стене. Мне стало трудно дышать, хотелось снова разрыдаться от бессилия. Но не доставлять же тебе такое удовольствие.